Играла музыка в саду,
Купались лебеди в пруду,
Улыбки таяли в духах ночной прохлады,
И авто-мото-ямщики
Щипали таксой кошельки,
Пиратов НЭПа доставляя до парадных.

В тот вечер Веня-корешок
Ростовщикам вернул должок
И с умным видом на рулетке делал ставки –
Он полусонному крупье
В казенном аглицком тряпье
Кричал: «Добавь еще полсотни для затравки!»

Роняли люстры тусклый свет,
Последний банковский билет
Растаял в Вениных руках пустой ледышкой,
Как вдруг вошел какой-то тип,
И Веню дернул нервный тик,
И контингент в момент замаялся отдышкой.

Тот тип был – Лева Михельсон,
Он грел под мышкой «Смит-Вессон»
И мог пулять свинцом слонового колибра,
Он по природе был артист,
Но играл ни в рамс, ни в вист,
И не лежал душой вообще к азартным играм.

Он бодро молвил: «Господа!
Прошу вас, слушайте сюда,
Кто будет прятать деньги в туфли и кальсоны –
Я это с детства не люблю,
Всем оставляю по рублю», –
И почесал за ухом дулом «Смит-Вессона».

Предупредительный крупье
Согнулся в миг: «Прошу, месье.
Прошу учесть, что даже рупь мне будет лишку –
Я от души готов помочь,
И очень жаль, что время – ночь,
А то бы снял для вас еще свою сберкнижку».

Тут все почувствовали вдруг,
Что деньги – это злой недуг,
И только Веня рухнул шумно, как с лабаза,
А заодно смахнул под стол
Десятка два купюр по сто
И напихал за обе щеки до отказа.

За пять минут – каков нахал! –
Всем Лева ручкой помахал
И дверь открыл одним рывком филейной части.
Как сон растаял нервный стресс,
И нездоровый интерес
Все стали шумно проявлять к набитой пасти.

У Вени свет в глазах поблек.
- Разинь пошире кошелек! -
Три пары рук сошлись, и вправду стало шире.
Сорвался крик на тонкий микс,
Как ветром сдуло пару фикс,
И «портмонет» до самых гланд опустошили.

Поднялся крик, пошел дележ,
Сверкнул над Веней чей-то нож,
И он почувствовал: не время делать ставки –
Какое дело до грошей,
Когда улыбка – до ушей.
И Веня понял: хорошо, не спрятал в плавки!

Comments